В повести “Капитанская дочка” А. С. Пушкин использует свой излюбленный прием: сам он выступает в роли издателя, а автором как бы является Гринев. Также от лица вымышленного автора написаны, например, “Повести Белкина” и “История села Горюхина”. А. С. Пушкин создает вполне определенный образ повествователя — поместного дворянина. Детство его проходит в деревне, растет он недорослем, затем отец отправляет его на военную службу, и через какое-то время он возвращается в

родовое поместье и решает заняться сочинительством. Примерно так же выглядит

история рассказчика “Капитанской дочки”; линия “автор — повествователь — герой”

здесь прослеживается довольно четко.

Пушкин как будто строит лесенку во времени: сам он смотрит из середины XIX века

на повествователя, который в свою очередь пишет о себе в молодости. Таким образом, до

читателя доходит многомерная историческая картинка, сложная, как сама жизнь.

А. С. Пушкина, безусловно, очень волновала тема восстаний в России, как крестьянских бунтов, так и таких, как события декабря 1825 года, в которых принимали участие его близкие друзья. Раздумья над этим обратили мысль автора к драматическим событиям истории, и он пишет очерк “История Пугачева”. Но как художник, А. С. Пушкин не смог полностью выразить себя в историческом труде, и у него возник замысел художественного произведения о пугачевском восстании. Герои “Капитанской дочки”, со своими обычными человеческими судьбами, оказываются в самом центре исторических

событий. Мы читаем о далеком даже для А. С. Пушкина XVIII веке, но благодаря тому, что повествование ведется от первого лица, все описанное близко и понятно нам. Мы не смотрим со стороны, а вместе с молодым Гриневым участвуем в событиях его жизни.

Предводитель крестьянского бунта, кровавый, не знающий жалости злодей предстает перед нами живым человеком, с достоинствами и недостатками, — благодаря Гриневу. Юный Петруша Гринев — герой “Капитанской дочки”, он еще не умеет оценивать события, непосредственным участником которых становится. Он просто живет и чувствует и поступает так, как велит ему совесть. Обезоруживающая честность не раз спасает ему жизнь. Эта же честность — залог особого доверия читателя ко всему, о чем

рассказывает Гринев.

Мы не можем сопоставлять Л. Гринева с А. Пушкиным ни по уму (вспомним его рассказ о

жизни в родительском доме до армии), ни по душевным качествам (богатство и

многогранность духовного мира поэта не вызывают сомнений, чего не скажешь о

Гриневе), но в понятии чести и долга их мнения совпадают. Дворянин, не считающий

для себя возможным изменить присяге и перейти на сторону восставших, — это мог

быть и Пушкин. Не случайно подлость проявляется в каждом слове и поступке дворянина-предателя Швабрина: и в его отношении к Маше, и на дуэли, и после ареста.

А. С. Пушкин под Нидом издателя пишет, что единственное дополнение его к рукописи

Гринева — это эпиграфы. Таким образом, только в эпиграфах автор напрямую выражает

свою позицию. Первый и главный из них — “Береги честь смолоду”. Проблема чести — одна из главных в “Капитанской дочке”. Положительные герои те, кто “берег честь

смолоду”: Гринев, Маша, семья Мироновых и т. д. К ним же в некоторой степени можно

отнести и Пугачева. По крайней мере, в отношении Гринева он поступил честно.

Повествователь в “Капитанской дочке” — это тот же Гринев, но уже в старости. Он смотрит на себя со стороны, посмеивается над ошибками молодости, над своей неопытностью, но он и гордится тем, что не потерял своего дворянского достоинства, основные жизненные принципы его сформировались уже тогда и остались неизменны. В отличие от молодого Петруши, все мысли которого были заняты любимой девушкой, Гринев-повествователь дает оценку и историческим событиям. Это именно он

говорит: “Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Те,

которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего

народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка — полушка, да и своя шейка

— копейка...”

Итак, в самом центре решающих событий истории находится средний, гораздо более заурядный человек, чем сам Пушкин, тем не менее им же выбранный. Рассказ искреннего и открытого Гринева рисует объективную картину происходящего, не подает поводов для

подозрений в каком-либо “умничаньи” (кстати, любимое его слово). Язык Гринева-повествователя прост и доступен, без затей. Пушкин-поэт мог использовать описание бурана как аллегорию крестьянского восстания: “Ну, барин, — закричал ямщик, — беда: буран!” Гринев же просто описывает метель, благодаря которой он познакомился с Пугачевым.

“Капитанская дочка” — повесть не просто о народном восстании, а об общечеловеческих проблемах. Нигде в повести мы не встретим описания угнетенного народа, наоборот, например, Савельич бескорыстно любит своих хозяев и предан им. И все же “Капитанская дочка” — глубоко народное произведение, даже общенародное, примиряющее все сословия. Почти все эпиграфы к главам взяты из народных песен. Их слова становятся

выражением чувств героя-дворянина. Пушкин говорит нам, что жизнь сложнее любых схем, что для объединения людей недостаточно их принадлежности к одному сословию. Гриневу намного более симпатичен Пугачев, чем Швабрин — такой же, как он, офицер. Каждый герой повести — не просто представитель своего сословия, но самостоятельная

личность: и Савельич, и Пугачев, и императрица. Пугачев — представитель народа, но он не смешивается с толпами людей, идущих за ним, он вождь и понимает, что одинок и рано или поздно его предадут. Обсуждая калмыцкую сказку об орле и вороне, Пугачев и Гринев высказывают свою жизненную позицию. Пугачев не может жить иначе, для него бунт — смысл жизни, для Гринева же — “жить убийствами и разбоем значит клевать мертвечину”. Герои не сходятся в определении основы жизни и тем не менее остаются доброжелательны друг к другу.

В повести относительно мало описаний кровопролития, всем и так хорошо известна жестокость крестьянской войны. Но там, где такие сцены есть, в них изображены

страдания обеих сторон — это и башкирец с изуродованным лицом, и смерть четы

Мироновых. Снова А. С. Пушкин разрушает любые схемы и главным измерением сюжета

делает такое человеческое качество, как сострадательность, обычная доброта. Вспомним, как впервые в повести появляются Пугачев и императрица — словно два полюса. Герои встречаются с ними как с обыкновенными людьми, и лишь затем выясняется, что оба они наделены властью. Милосердие же проявляют лишь к тем, кому лично симпатизируют. Избирательно.

В “Капитанской дочке” много сказочного. Здесь отразилась мечта поэта о возможности

устройства такого мира, где все зиждется на добрых и мудрых человеческих отношениях;

герой и повествователь помогают внушить именно эту мысль читателю.